Full-time Mom

Я смотрела этот фильм лет двадцать пять назад(вот всегда мороз по коже, когда применительно к себе такие цифры пишу) потому, что мне сказали, что культурная девочка обязана его посмотреть. Не помню совершенно ничего, кроме того, что он был очень-очень нудный и совершенно непонятно почему так назывался. Поэтому, когда мои дети доросли до того возраста, что и я тогда, решили снова смотреть. Из образовательных целей.
( просто сознания поток, сон безумный, в формате фильма) )

Обычно полный курс музыкальной школы вызывает такое стойкое отвращение к музыке, что редкий, окончивший музыкалку, дотрагивается до своего инструмента. Редкие уникумы продолжают свое обучение в музучилищах и консерваториях, готовясь мучать новых ребятишек, единицы становятся музыкантами, которым это доставляет профессиональную и личную радость.
Но случаются забавные истории, когда в понятие личная радость входят весьма полезные для жизнедеятельности предметы.

Вот один гражданин, ведомый своею родительницей, закончил музыкальную школу по классу скрипки. Мальчик способный и прилежный, он достиг вполне приличного уровня пиликанья и, если бы не музыкальная школа, музыка ему бы даже нравилась. В институт поступил, туда-сюда...
... годы были голодные, девяностые. Жизнь в общежитии была сурова и, в гастрономическом плане, безрадостна. Кусочек сыра к кофе считался деликатесом, причем ни какого-нибудь там сыра, модного, с плесенью, а самого обычного - "российского".
Тут-то скрипочка и пригодилась. В институте евойном руководство музыку любило, таланты поддерживало, подкармливало на симпозиумах и фуршетах. В общем, попасть в этот крепостной театр было большой удачей. Высокие киевские гости наведывались часто, нарезались балыки, бутербродики мазались икоркой, сначала слушали Вивальди, потом эстрада шла, а в заключение Хаву Нагилу выплясывали...
И выяснилось, что в футляр от скрипки помещается много роскошной, не виданной простыми студентами еды - колбасные нарезки, сыры, пресловутые бутербродики и и небольшие бутылочки дорогого коньяка. Сначала было не очень удобно, вдруг профессор какой заметит, что у него из под носа питие исчезло, но потом моральный барьер был сломлен и футляр наполнялся все больше и больше, люди науки были рассеяны и пьяны, содержимое футляра приходилось уминать, чтобы он застегнулся.
Потом в общаге раскрывался футляр, как скатерть-самобранка, балык был ароматен так, что голова кружилась, бутылки поблескивали на красном бархате, отражая свет висящей с потолка комнаты одинокой лампочки...

-- Надо было идти на контрабас! - поглаживая себя по пузу, так говорил молодой музыкант, глядя на опустевший красный бархат.